Выйти замуж за незнакомца - Страница 34

— Питер! — выдохнула Юнис, ужаснувшись злобе, с которой были сказаны последние слова.

— Зачем быть лицемером. Держу пари, она заботилась обо мне так же мало, как я о ней. — Питер вновь сжал губы, как будто сказал свое последнее слово о Лауре Меркади. Потом пожал плечами. — Это был утомительный день, Юнис. Лучше отправляйся спать. Я еще немного побуду здесь. Увидимся утром.

Он коротко кивнул ей и вновь отвернулся к окну. Он прогонял Юнис — это было совершенно ясно без слов по его застывшей спине. Он стоял неподвижно, пристально глядя на дикую, мрачную местность, которая, как ничто другое, свидетельствовала о бесплодии земель, бывших собственностью Морли Хендона. Для него и для всех его потомков она была безрадостным подарком лорда-протектора. Не было здесь счастья три столетия назад, не было и теперь. А возможно, не будет и никогда.

Глава 16

Взбираясь по приступке на высокую кровать, Юнис размышляла о том, что, несмотря на их сделку, это была странная брачная ночь. Питер даже не поцеловал ее перед сном. Да и когда их объявили мужем и женой, лишь слегка притронулся губами к ее щеке, как сделал бы брат или дружелюбный знакомый. Или — незнакомый?

Вот кем он был для нее и останется до тех пор, пока все условия завещания не будут соблюдены и он сможет расторгнуть брак. Тогда он отправится своим путем с тридцатью тысячами фунтов и этим мрачным старым домом, а она вернется к матери, которая вновь станет здоровой и энергичной. Возможно, миссис Мэдден примет ее назад. Нет, это маловероятно. При всей своей искренней доброте и дружелюбии миссис Мэдден отличалась врожденной прямотой и не слишком лестно отзывалась о «модернизме» современной молодежи, склонной к поспешным привязанностям и мгновенному их разрыву. Она несколько раз высказывала свое мнение по данному вопросу, и Юнис понимала, что о работе в магазине после развода не может быть и речи. Ладно, сейчас нечего беспокоиться по этому поводу, во всяком случае пока.

Единственная сложность — как сказать матери о замужестве. Но и с этим можно подождать, пока ей не сделают вторую, более опасную операцию и она не будет на пути к выздоровлению. Это самое главное.

Был почти полдень, когда Юнис проснулась и села в огромной кровати, зевая и оглядываясь. Внезапно она услышала слабый барабанящий звук, встала и подошла к окну. Это был стук дождя по стеклу, а скоро раздались и слабые раскаты грома. «Счастлива новобрачная, которой светит солнце!» А в ее первый день после свадьбы шел дождь. Возможно, это было предзнаменованием.

Она оделась и спустилась вниз. Теперь, при дневном свете, отдохнувшая и посвежевшая, она смогла лучше разглядеть все вокруг. Стоя у подножия лестницы в огромном пустом зале, она рассматривала камень, из которого были сделаны стены, лестницу, возносящуюся вверх, площадку второго этажа, с которого только что спустилась, и выше, над всем этим, другую балюстраду, последнюю, самую верхнюю площадку. Но, очень странно, к ней не было соединяющей два этажа лестницы…

— Доброе утро, миссис Хендон.

— Ой! Вы напугали меня. Доброе утро, Дженнингс.

Он, казалось, материализовался из пустоты зала и теперь стоял рядом с ней, сцепив свои костлявые руки, вертя большими пальцами и глядя на нее с тем почтением, которое Юнис уже раздражало.

— Я совсем не хотел, мэм. Могу я сказать Марте, чтобы она приготовила завтрак?

— Да, пожалуйста. А… а мистер Хендон уже позавтракал?

— Да, очень рано, мэм. Он в библиотеке. Принести поднос в вашу комнату или вы предпочитаете поесть в столовой?

— О, не стоит затрудняться. Я могу позавтракать и на кухне. Заодно посмотрю, как она выглядит.

— Как хотите, мэм. Сюда, мэм.

Он провел ее вниз по коридору, тянувшемуся слева, в самый конец дома. Они прошли мимо нескольких массивных дубовых дверей, обитых полосками металла, и оказались у вырубленного в сплошном куске известняка арочного проема, ведущего прямо на кухню. Помещение было огромным и не уступало по размерам среднему лондонскому ресторану. В середине находился громадный открытый очаг, в стены было встроено несколько плит, облицованных кирпичом. Здесь даже буфет был каменным, а на нем в идеальном порядке расположились тарелки, кружки и чашки. В дальнем левом углу стояла широкая каменная раковина с устаревшим ручным насосом для воды и большой металлической пробкой.

Юнис подошла к очагу. Над ним возвышался треножник с вертелом с тяжелой деревянной ручкой. С нескольких крючьев свисали котелки. Если бы не три широких арочных окна с современными прозрачными стеклами, сквозь которые виднелись скалистые пещеры и холмы, Юнис была бы уверена, что попала в XVII век.

Теперь пейзаж за окнами не выглядел столь угрожающим. И все же под хмурым небом, скрытый пеленой дождя, он был достаточно мрачным и гнетущим, чтобы заставить девушку вновь затосковать по улицам и магазинам Лондона.

Справа от себя она заметила нечто вроде кладовой с узким, тоже арочным входом. По обе стороны выдолбленной в камне ниши стояли на полках банки с чаем, кофе, сахаром и солью, жестяные коробки с мукой, крупой и другими продуктами и приправами. В отличие от самой кухни, где пол был сделан из цельного камня, здесь под ногами чувствовалось дерево под покрывавшим его плотным темно-зеленым ковром. В дальнем конце ниши виднелась узкая деревянная дверь с тяжелым бронзовым кольцом вместо ручки.

Марта Дженнингс приветствовала девушку реверансом:

— Доброе утро, миссис Хендон. Ну вот, это и есть кухня, о которой я вам говорила вчера вечером. Она просторная, хорошая, но не думаю, что вы захотели бы здесь работать, если бы у вас был выбор, а, мэм?